Книга Я – дочь врага народа - Таисья Пьянкова

– Нет, конечно. Только дело в том, что она забыла письмо на моём столе. Что теперь делать, не знаю. Пришла посоветоваться. – Она протянула Сергею листок. – Почитайте. Хотя толку-то… Катерину всё равно уже не догнать…

– Не догнать, – согласился Сергей.

Он развернул письмо, раз-другой пробежал глазами по строкам, затем присмотрелся пристальней, потом поглядел на Клавдию, опять вернулся к написанному и вдруг попросил:

– Позвольте, я оставлю письмо у себя?

– И то, – согласилась Клавдия. – Чего доброго, в конторе может затеряться среди бумаг. Пусть лучше в своём доме полежит. Да! Я вот ещё чего хочу сказать, – добавила она. – На днях Екатерина Ниловна предложила Марии Филипповне подыскать себе другое жильё. Как вы сами на это смотрите?

– Надо бы ей было со мной сначала посоветоваться… – смутился Сергей.

– Надо бы, – согласилась Клавдия. – Только теперь вроде бы и смысла в этом нет… Бог ведает, когда хозяйка вернётся? Получается, вроде как Мария вольно-невольно сама становится ею. Вообще-то она и ехала в деревню, скорее всего, только вашей супругою. Нюшку бы мог и один Мицай привезти. И не думала она, что Борис Михайлович так её окрутит, что не отвяжешься… Теперь разрывается угодить – поскорее детдом к открытию подготовить. И верьте мне: в первую очередь там ваша Нюшка окажется. Вы того за делами не замечаете, а деревня видит, как она свою неволю на девчушке вымещает…

Чем дальше отходил Сергей от школы, тем тише и жалобней скрипели его костыли. Они явно не хотели доставлять хозяина домой. Во дворе, у самого крыльца, они и вовсе остановились. И только силою воли Сергей заставил их покориться. Такими, затихшими от несогласия с хозяином, они ввели его в дом.

В кухне было темно, лишь полоска света теплилась под комнатной дверью. Оттуда же исходил и конкретный голос Марии.

– Тебе ясно?! – требовала она ответа на ранее заданный вопрос. – Тогда повторяю – никаких шашней с деревенскими ублюдками! Сиди дома! Нету больше в Казанихе твоих заступников. Катерины и след простыл. Мицай в госпиталь завалился. Бабка твоя Дарья при нём в няньках пристроилась… Незачем тебе болтаться теперь по дворам! Бабы тут шибко сердобольные – не дадут твоей собаке подохнуть… Ясно?! А на дядьку твоего хреновая надежда: не нужна ты ему! Считай, за месяц даже не посмотрел путём в твою сторону. Тебе, надеюсь, всё ясно? Так что жди: скоро детдом откроется. Ты первой там окажешься. Чего нахохлилась? Поняла или нет?!

– Поняла…

– То-то же! А то свалил на меня всю кабалу и в ус не дует… Видите ли, школой он занят… И я теперь занята… Некогда с тобой возиться…

Говоря это, Мария вроде и строжилась над Нюшкой, и жаловалась ей:

– Мало того что я за вами за обоими хохоряшки убираю, ты ещё мне тут собралась суд устроить – тётка у тебя старика толкнула, тётка у тебя сахар украла! Дура ты, Нюшка! Когда человек ворует, он для себя ворует. А я для тебя старалась. Я же не к себе, а к тебе сахар под подушку положила. В степи, с волками… куда ни шло… согласна… Только Мицаю твоему всё равно скоро помирать. А тебе? Тебя-то бы в первую очередь волки сожрали. Теперь понимаешь, зачем я толкнула твоего Мицая? Тебя, дуру, спасала…

Когда Сергей шагнул в комнату, Мария сидела у стола, вполоборота к двери. Видно было, что она нашивает золотую мишуру на картонное основание будущей короны для новогодней царицы. Нюшка стояла против неё. При свете керосиновой лампы на столе пенилось марлевое облако.

Новогодний вечер в школе затевали учителя. Была приглашена и Мария. Теперь она старалась создать себе лучший наряд.

Странно то, что при появлении мужа она не растерялась, хотя не могла не понять, что Сергей наверняка успел услышать всё ею сказанное.

Сергей подошёл к племяннице, положил ей на голову ладонь, сказал:

– А ведь права тётя Маруся. И в самом деле никудышный я дядька. Совсем выпустил тебя из виду. Прости ты меня, внук Анна!

Внуком Анной совсем, казалось, в другой жизни называл её дедушка Никита, который любил Нюшку неистово. Она запрокинула голову и увидела за очками дяди Серёжи родные дедовы глаза. Увидела, сглотнула подступившие слёзы, улыбнулась. Тем же ответил ей и Сергей.

В недоумении Мария спросила:

– Чему это вы… радуетесь?

Сергей не нашёл нужным ответить ей. Он сел на диван и только потом обратился, но не к Марии, а к племяннице, которую разом и спросил, и укрепил в себе:

– Да просто так! Порода у нас одна – быстриковская. Правда, внук Анна?

Нюшка кивнула, а Сергей ещё раз утвердил:

– Вот и помни об этом всю жизнь!

Оттого, что дядя заговорил с нею как со взрослой, девочка ощутила себя нужной и почти равной ему. В единый миг она выросла до его дружбы. Она подошла и припала к рукаву его пиджака. А Марии захотелось убедиться в том, слышал ли Сергей её, перед Нюшкою, откровение.

– О! Нашла щеня сосок – змеиный хвосток… – произнесла она с издёвкой. – Давай, давай, – обращаясь к Нюшке, она глазами встретилась с мужем и уже, не зная кому, договорила: – Болтай, болтай про меня… В брехню легче верится.

– Не надо ничего «болтать»! – так же, глядя на Марию, признался Сергей сразу обеим. – Я сам только что всё как есть слышал.

Сказал и спросил Нюшку:

– Ты ужинала?

– Успеется! – ответила Мария за девочку и добавила от себя: – Не подохнет!

Последним словом Мария как бы вышвырнула племяшку из разговора, чтобы та не мешала ей отвечать на Сергеев «допрос», который от его лица собралась она учинить сама над собой.

– Ну-у! – надменно произнесла она. – И чем таким стоящим намерен ты убедить наше советское правосудие? – В запале она повысила голос. – Да! Я толкнула Мицая! Да! Я сахар украла… И письмо Катьке я на…

Хотя Мария не закончила последнего слова, однако Нюшка и та поняла, почему в доме наступила такая грязная тишина, словно его вместе с крышей завалило оползнем…

Пока Сергей собирался сквозь эту глухоту отправить к Марии законный вопрос: «Ты хоть соображаешь, что ты натворила?» – у неё был уже готов ответ:

– А што такого случилось?! Я што, отравила её, твоим костылём убила? Ага! Такую убьёшь! Она по мужу-то по своему только и взвыла, что один раз. И то бабка Дарья вынудила. Так что ни хрена… Не убудет от твоей Катерины – пробздится и вернётся. А я тут хоть немного хозяйкой поживу… – потрясла она перед собою ладонями и уже со спокойной наглостью пояснила: – Недолго тебе меня терпеть. Скоро в детдоме для меня комната будет готова.

– Нет! – заявил Сергей. – Хозяйкою ты тут не поживёшь.

– Это почему же? – с нажимом спросила Мария.

– Если даже, как ты думаешь, к правосудию нет смысла обращаться, то уж от деревни пощады не жди.

– А как твоя деревня узнает? Этот запёрдыш, – указала Мария на Нюшку, – донесёт или ты сам меня заложишь? И што?! Пожалуйста. Закладывай. Дело тут же дойдёт до района… Тебя же самого из-за такой, как я, жены попрут из партии…